В истории томского КСП много действующих лиц. По мере того, как песня становилась популярнее, в этом движении принимало участие всё больше людей. Каждый нёс свой вклад — одни участвовали творчески, вторые могли решить организационные вопросы, третьи показывали чудеса находчивости и предприимчивости. В условиях постоянного дефицита умудрялись и петь и играть, организовывать концерты, а самое главное популяризировать песню! Одним из таких людей был Юрий Коновалов – томский альпинист, активный участник движения и продвижения САМОДЕЛЬНОЙ ПЕСНИ в Томске!
Представляем вашему вниманию мнение Юрия, о том, как это было:
До клубный период СП в г. Томске.
«В шестидесятых, после разоблачения культа личности Сталина, в стране буквально во всех сферах жизни произошло резкое оживление во взаимоотношениях. Люди учились говорить, писать, петь и вообще творить открыто. Конечно, всё это происходило с оглядкой, опаской, не во весь голос, но происходило и набирало силу. У людей появилась надежда. Да оно и понятно. После тех кошмарных десятилетий, когда за инакомыслие не только сажали, но и расстреливали, и даже не за инакомыслие, а просто за анекдот. Короче, мыслящий народ во всё это поверил и посчитал за начало новой жизни. Мы же тогда не знали, что это ненадолго. Через некоторое время особо крикливым и чересчур любящим свободу настучали по мозгам, а гайки, которые отпустили после съезда, затянули. Конечно это уже было не как в 37-ом, но всё равно неприятно. Так что, свободу можно было любить в лесу, на кухне и желательно шёпотом. С тех пор этих крикливых и их последователей и почитателей стали называть шестидесятники, а то время оттепелью.
Особенно бурно процессы раскрепощения происходили среди творческих и, хотя бы внутренне свободных людей. Почему быстрей всего распространялась самодельная песня? Я подчёркиваю САМОДЕЛЬНАЯ. Этот термин мне пришёл на ум, конечно, гораздо позднее. В те годы было особенно неважно, что и как называется, лишь бы было хорошо. А самодеятельностью в СССР было нечто другое. Организованное и контролируемое властью времяпровождение будущего электората. Так что, как было СП, так пусть бы и осталось, только переосмысленное. Название АП слишком аморфно, у всех песен в любом жанре есть авторы, кроме народных, да и то — были, но их забыли.
А распространялась она (СП) быстрее только потому, что кроме гитары ничего не требовала, даже помещения. Полянка с костром, сквер, берег реки, палатка и вперёд с песней. Все остальные виды искусства требуют чего-то большего для своего распространения. Почему за Уралом мы были в лидерах? Да потому, что Томск уникальный город, мы в процентном соотношении студенчества ( плюс аспиранты, преподаватели и т.д. ) с остальным населением, впереди России всей (да и всего бывшего СССР). Оттуда и традиции, уже вековые, и особенная аура города. Пока Питер и Москва бодаются между собой, отторгая продукцию друг друга, мы вбираем в себя всё лучшее со всей России, да и не только, помаленьку создавая своё. И это касается не только СП.
Но перейдём непосредственно к ней в г.Томске. Я не претендую на истину в последней инстанции и, что я выскажу, это моё личное, субъективное видение событий тех лет.
В Томске, а именно в ТПИ, ( почему в техническом вузе, а не, например, в гуманитарном ТГУ, я не знаю, видно и здесь ауры разные ) образовалось и организовалось это мощное течение бардовской песни. В начале 60-х в ТПИ были две основные ветви СП; механики шушаринского и постшушаринского периода и геологи. Вот на этих лестницах, Усова 11 и Усова 13а, и происходили наши постоянные песенные вечерне-ночные бдения, перетекая с лестницы на лестницу. Потом, к году так 67-му, ветвь механиков как-то подзачахла. В предвзятости меня не обвинишь, я тогда числился механиком. Скорее всего потому, что у геологов был ярко выраженный лидер- Фрида Гейн с соратниками; её будущий муж – Валя Прусаков, Вася Шевченко, Витя Богомяков и др. Весь этот костяк СП назывался коммуна « Рвань», куда мы ходили не только петь, но и при случае перекусить. Так что лестницу на Усова 13а, а лестницы в старых общежитиях были широкими, буквально каждый вечер заполняли полностью. Надо сказать, что туда собирались все любители СП ТПИ, да и не только. В те годы магнитофонная техника (по крайней мере в нашей стране) была громоздка и её было мало, так что на эту лестницу устно тащили всё и из альпинистких лагерей, и из геологических экспедиций, из походов, да и вообще из разных городов после каникул. Поэтому одну и ту же песню можно было услышать с разными словами, да и со слабо похожими мелодиями. Так что первая акция, которую организовала Фрида была следующей. Не петь и не популяризировать песню, если твёрдо не уверен, что это именно авторский вариант. Поэтому начали нести в подтверждение записи, особенно авторитетным верили на слово, если отдавал зуб на мясо. Вот когда эта барда достаточно перебродила на лестнице, то под руководством Фриды все активные участники этого безобразия и решили провести 1-ый фестиваль СП в г. Томске. Не буду описывать все наши телодвижения по инстанциям, но в ноябре 1967г. Фестиваль состоялся. Аппетиты росли, в начале 68г. в Томск были приглашены живые барды из Москвы; Туриянский, Колесников, Михалёв и Смирнов. Так что у наших сибирских друзей- конкурентов из новосибирского академгородка — клуба « Под интегралом», председателем которого, кстати, являлся наш бывший томич Меньшиков, 1-ый фестиваль состоялся позже. Это был как раз тот, печально известный, фестиваль с Галичем, с которого, собственно, и начались активные гонения на СП. Так что осенью 68г. провести 2-ой фестиваль СП в г.Томске не удалось, слишком свежи ещё были раны, нанесённые СП нашей любимой власти.
Тем временем Фрида и К закончили ТПИ и разъехались по распределению по СССР, в основном в восточную её часть. Так что лидерство в СП на лестнице волей- неволей пришлось взять на себя оставшимся активным членам. Вот в это время и образовалось ядро будущих «психов». Лестница к тому времени переехала вместе с геологами с Усова на Пирогова 18 и всё продолжилось. К осени 69го раны у власти подзатянулись, она расслабилась и антипесенный ажиотаж спал. Так что нам удалось провести так же в ноябре 2-ой фестиваль СП в том же клубе ТПИ, после которого Бяка (Саша Баранчугов), Никитич (Саша Сёмин) и я уехали к Фриде в Якутию за деньгами и туманом. Нужно заметить, что к тому времени мы испытывали явный дефицит новых песен и, уезжая из Якутска, решили отправить в Москву за песнями гонцов на тайный слёт, о котором, как видите, было известно даже там.
К тому времени песня опять ушла в подполье, заткнули Галича, гоняли по всей стране Кима, плевали в лицо Высоцкому и т.д. и др. и пр. Так что, отгуляв свое, на остатки шальных якутских денег мы отправили Бяку с оператором Колясей и с раздолбанным портативным магнитофоном, взятым на прокат, и выдав им явки, в столицу. Привезли они много, но такого качества, что мы почти полгода дешифровали эти записи, споря до хрипоты. Зато всё время появлялось что-то новенькое. К тому времени окончательно сформировались «Психи», немного правда по другому принципу, чем «Рвань». В нашу коммуну, опять же на базе геологов, вошли представители других факультетов и даже вузов, плюс бездельники типа меня или Смольского (погоняло Битла). Девочки наши продержали оборону в ихней-нашей комнате только до конца учебного года, после чего перешли на нелегальное положение, т.е. обрели статус зайцев, как и вся геологическая часть «психов». Расшифровывая и выдавая продукцию на свою лестницу мы осмелели и, под художественным руководством будущего “скубента” института культуры Смольского, начали выползать с концертами на чужие лестницы. Ходили по приглашению в другие общежития и не только ТПИ, давали концерты в школах, даже был концерт в клубе им. Макушина. Дальше – больше, начали приглашать к себе столичных бардов. К тому времени механику Вове Исаеву надоело быть всегда серьёзным преподавателем и он опять зашевелился (в песенном плане). Он нас свёл с большим любителем СП альпинистом Б.П. Соустиным, ныне к сожалению, покойным, и через него мы начали приглашать питерцев. Первым был, как всегда «сибиряк» Кукин, потом Клячкин с Вихоревым и пошло и поехало. Залетали «Снежинки», кстати, та которая была с Комаровым, она вторая, первая была с Бякой и Никитичем. Так что всё это выросло с тех лестниц. Выбивались комнаты, появлялись клубы или наоборот. У кого как. Появились Пьеро, Эридан, и т.д. Но это уже клубный период, который клубится и плодится, слава богу, до сих пор. Я всё это описал не только из-за ностальгии, а ещё и потому, что слишком уж много развелось (стало) основоположников. А всё просто: первые клубы – лестницы, а основоположники организованной СП в г.Томске – коммуна « Рвань» с Фридой Гейн во главе.
Кстати к вопросу об официальной клубной деятельности с позиции начала 70-х г., в те годы на эту тему у нас было очень много споров и диаметрально противоположных взглядов: в начале 71-го вышло негласное постановление ЦК о СП: в ЦК были далеко не все дубы и ортодоксы, как это принято считать. Это было вполне Соломоново решение – не гоняться за нами по подвалам и рощам, а взять это дело под крыло — контроль верного соратника и кузницу кадров КПСС — комсомол. Таким образом, появились и комнаты под клубы и разрешенная сцена. Если не можешь справиться с процессом, то возглавь его. Плата простенькая: согласование репертуара и регулярные отчеты в ГБ ну и решение, кому зя, а кому незя. От этой самой доктрины- комсомол и песня едины, идут и новые названия этого движения, так вместо КСП- КАП или КБП ( авторской, бардовской), ну ежели бардовская уже было, то авторская- типичный комсомольский новояз. От туда же внедренное представление, что до клубов, это все не зрело, размыто и аморфно. Люди же занимающиеся клубной песней в тот период, кто с гримасой и разведенными руками, а кто и с радостью обновления, сейчас вспоминают о нюансах того времени весьма неохотно, кому стыдно, кто просто не хочет вспоминать, а кто так ничего и не понял. Пытались мы в те далекие приглашать и Кима и Высоцкого, но увы. Табу. Да что говорить. У нас вполне безобидный Луферов пел в подвале на Вершинина 37а. Я разговаривал без галстуков на эту животрепещуюся тему с Кукиным, Вахнюком, даже пытался с Визбором. Последний честно заявил, клубы его не колышут. Да и бесед в собственном соку с Соустиным и со Смольским у нас хватало.
Так что г.г. Лещинский и Пыжьянов вполне обоснованно празднуют 35-тилетие официальных фестивалей в г. Томске. Те же « Секундные» двух часовые страдания на тему ужасных царей, которые выкалывают глаза мастерам после постройки храма, вполне впадают в концепцию борьбы большевиков с царизмом. Ну а Мыльцев, заявляя, что народ впервые вылез на сцену с гитарой в 71 году, мог и не знать истории томской песни, он тогда был еще маленький, но вот выше названные товарищи вполне сознательно страдают амнезией.
Так что, по моему мнению и мнению еще живых шевелящихся любителей СП тех лет, нам надо в 2007г. отмечать 40-летие от первого фестиваля СП в г.Томске.
Что же касается выше изложенного, то это не плод моей фантазии, а некий обобщенный взгляд на события тех лет. К сожалению, большинству все это не интересно. Мы же новый тип людей- гомосовьетикус или просто постгомо. МЫ же люди без корней. Прадедушку кто нибудь помнит ? Устремлены строго в будущее.
«Взгляд немного со стороны на “таперяшнюю” СП. Для меня СП никогда не была, в плане хобби, на первом месте, но всегда была рядом, потому что я её люблю. И именно поэтому внимательно слежу за её эволюцией и, не сочтите это за старческое брюзжание, мол в моё время деревья и люди были выше, я не в восторге. Попытаюсь сформулировать свои ощущения. Во-первых, качество, как мне кажется, подменяется количеством, которое не всегда по диалектике переходит в первое. Взять хотя бы шабаши на Грушинке, вследствие чего СП размывается и опопсовывается. Уже не поймёшь, ради чего и кого собрались, ради Шевчука или ради Визбора. Я их не противопоставляю, мне Шевчук нравится, но это другой жанр, близкий, но другой. И, во-вторых: вытекающее некоторым образом из первого, я бы всё таки, несмотря на мастерство исполнения, разделил песню на профи и любителей.
В СП всё-таки доминантой всегда были стихи, то-бишь смысловая нагрузка на душу и голову, и если они органично подкреплялись музыкой, то сердце пело или ныло. И это был личный твой крик или шёпот, не взирая. У изначально профессионалов, по крайней мере, у лучшей её части, всё это есть, но гораздо меньше, чем в СП, они подспудно вынуждены учитывать публику, а следовательно, свои будущие бабки. Наши же рожали своих детей без расчёта на заработок. Дал тебе Бог родничок, вот и черпай из него не спеша. А позиция, что мол стану пообеспеченней, то и начну писать для и от души песню, книгу, картину, музыку и т.д., по меньшей мере, не состоятельна. Это неоднократно проверено временем. Бог родник закрывает, сначала ряской, а потом вообще. На этом заблуждении погорел не один творец. Даже мне приходилось наблюдать за подобными процессами в различных областях творчества. Так что если ты творил в СП, то подумай, нужно ли тебе лезть в профи. Потому как, единственный заработок от песни, тебя невольно заставит учитывать интересы публики, а не только души. Вот этим Берковский и отличается от Розенбаума ( не только этим конечно ). Так что Митяев сегодняшний, немногим отличается от Лозы. А родничок зарастает, не у Лозы, у Митяева и это видно. Я на все сто уверен, что он больше не напишет что-нибудь масштаба “ Как здорово, что …”
Так что нужно ли их дальше считать своими? Уходя- уходи. На всём этом противоречии, кстати (иль не кстати), сгорел наш весёлый и мудрый Кукин.
Резюме; а вот его-то у меня как раз и нету. Может быть многотысячные, повторюсь, шабаши – шабашами, а надо возрождать что-нибудь покамернее. Я не имею ввиду ГУЛАГ. Ну вот, пожалуй, и всё.
Написать можно было ещё о многом, но, наверняка, у полностью Спэшников, не один год идёт вполне профессиональная и аргументированная полемика на все задетые мною темы и не только.
Так что эндздец.»